Читать онлайн книгу "След волчицы. Книга 1"
След волчицы. Книга 1
Вандор Хельга
Простой ленинградский парень Валентин, забравшийся в дот во время загородной прогулки, внезапно оказывается в средневековом замке. Там его принимают за менестреля. Однако Валентин не оставляет попыток вернуться обратно в Ленинград. Некая Эмма обещает парню, что дочь хозяйки замка, Каталина, может открыть ему Врата Времени. Эмма долго ведет Валентина по следу девушки. В конце концов тот понимает, что попал в мир оборотней, более того, он и сам – оборотень по крови! Так вернется ли он обратно?..
Вандор Хельга
След волчицы. Книга 1
Глава 1
Телефон находился на столе молоденькой блондинки Ксюши – диспетчерши нашего таксопарка. Она была симпатичной и улыбчивой, хоть на конкурс красоты отправляй, если бы не её страшно кривые ноги, спрятанные под столом.
Я подошел и взял трубку.
– Слушаю.
– Ну что, золотце, завтра в отпуск?.. – раздался веселый голос моей подружки Эдиты.
Она всегда называла меня золотцем, хотя я и злился. Я же, в зависимости от своего настроения, называл её то Эдитой, то Эдькой, то – ИдиТы!
– Да!
Отвечал я коротко и по существу. Телефон был служебный, и вокруг него постоянно вертелись чужие уши.
– Прекрасно! Значит, как и договаривались…
– Потом поговорим, – оборвал я её.
– Золотце, а я уже купила нам с тобой билеты на поезд, Ленинград-Симферополь! – Эдита не обращала внимания на мои короткие ответы.
– На завтра, что ли? – нахмурился я.
– Нет, отъезд в следующее воскресенье! А завтра давай отправимся куда-нибудь в сторону Яппиля, отметим наши отпуска…
– Мне сейчас некогда, – бесцеремонно заткнул я фонтан её красноречия и положил трубку.
– Уезжаешь в отпуск, Валёк?.. – мило улыбнулась мне Ксюша.
Ох уж эти мне догадливые уши… И очаровательная улыбка – в ответ на мою явную грубость, пусть и предназначенную для другой. Извини, Ксюшка, ничего тебе не обломится, не старайся.
– Да, на юга, в Крым, – буркнул я.
– Как я тебе завидую!.. – мечтательно произнесла та. – Никогда не была на Черном море…
– Ага, – опять буркнул я и отошел от служебного телефона, и вовремя: дверь отворилась, и в ней показался сам директор нашего таксопарка, Кузьмич. Как известно, он терпеть не мог телефонных разговоров своих подчиненных. Особенно – личных.
– Золотарев!.. Тебе что – делать нечего?.. Твой отпуск с завтрашнего дня, а сегодня – будь добр, полная смена!
– Ухожу, уже ухожу, – опять буркнул я, проходя боком между столом Ксюши и Кузьмичом, втянувшего в этот момент свой объемный живот.
Золотарев Валентин – это есть я, собственной персоной, водила третьего таксопарка города Ленинграда. Если точнее – мое имя Валентино, да, да, именно так возжелала назвать меня в приснопамятные времена моя маман, Изольда Ракоцина, актриска одного из многочисленных театров.
Из детства у меня остались в воспоминаниях её напыщенные речи о своей принадлежности к знаменитому трансильванскому роду князя Ракоци – голословно, разумеется, и ее отъезды на постоянные гастроли. Да, и еще – её последний отъезд к своему новому мужу и режиссеру. Мне тогда было шесть лет, и я ревел как девчонка, а зря: зато мы с отцом остались в нашей старой коммуналке на Петроградке, где у меня было множество друзей. Маман же переехала на Лиговку, там она и свила свое новое гнездо.
Кроме дурацкого имени Валентино она ещё хотела втюхать мне свою претенциозную фамилию, но тут уж возмутился мой батя, Иван Золотарев, обычный инженер-путеец. Эта его фамилия в дальнейшем тоже доставляла мне мало приятного: кликуха – Золотарь – прилипла ко мне с самого детства, и я не раз махал кулаками из-за её вонючего смысла.
Эдита же называла меня золотцем, а уж какой смысл она вкладывала в это – знала только она сама. Эта кликуха мне тоже не нравилось, но приходилось терпеть, что же делать, раз такая фамилия досталась.
После развода свои мужские дела отец решил просто: ночевал через раз – то дома, то через две комнаты у тети Кати, одинокой соседки; она же заботливо готовила нам с ним еду на общей кухне.
От недостатка родительского внимания я не страдал, наоборот – данный недостаток был предметом зависти у моих дворовых друзей: я был свободен от нравоучений, студий, скрипок, репетиторов и прочих проявлений родительской опеки. Мои двойки батю не смущали, он утверждал, что оценки нам всем поставит жизнь. За что я ему благодарен и по сей день.
После восьмого класса батя пристроил меня помощником слесаря вот в этот таксопарк здесь же, на Петроградке. Здесь я научился слесарить, шоферить и сдал на права.
Мои бывшие одноклассники дружным стадом штурмовали вузы, выдвигались на всяческие комсомольские целины, стройки и прочие дуриловки. Я между тем отслужил водилой в армии, после чего вернулся на свое рабочее место и стал таксовать.
В это же время в моей жизни появилась девчонка Эдита – такая себе белокурая бестия, тоненькая, но с большой грудью. Познакомились мы с ней на одной из вечеринок, где оба, осушив по паре стаканов «сухаря», лихо отплясывали новомодный танец рок-н-ролл. Как мы с ней танцевали! Легкая фигурка Эдиты в моих руках взлетала подобно птичке.
После танца мы познакомились, проболтали до конца вечеринки и запасов вина, а потом отправились ко мне и так же вдохновленно принялись осваивать азы секса. Не знаю, была ли это любовь, но нам было весело и очень даже здорово. Эдита, как и я, отнеслась к занятию с неподдельным интересом и весельем, и безо всяких там благородных ужимок.
Утром нас застукал батя, вернувшийся от тети Кати. Моя подружка перепугалась и натянула одеяло до глаз, но батя просто прочел нам лекцию, объяснив как тяжело растить ребенка, если мы пустим на самотек этот вопрос. Мог бы не стараться, мы и не собирались пока ни обзаводиться потомством, ни узаконивать наши отношения.
У моей подружки оказался веселый и легкий нрав, не омрачающий наши свободные отношения. А самое главное, что привлекало меня в ней – это были ее огромные груди при тоненькой фигурке. Эти сиськи с ходу заводили меня, стоило только увидеть или даже просто подумать о них, ну, мужики меня поймут.
Все свободное от работы время – Эдита тоже же работала, продавщицей – мы проводили вместе. Особенно нам нравились турпоходы на Оредеж и в тамошние пещеры, кто там не был, настоятельно советую побывать: большей красоты я в своей жизни не встречал.
Те годы были ознаменованы едва ли не поголовным народным помешательством –скупками различного хлама, от кофейных сервизов и книг до хрусталя и ковров; весь этот мещанский антураж впоследствии пылился в однотипных мебельных стенках, стискивающих и без того крохотное пространство жилых квадратных метров.
К моему большому удовольствию, Эдита не страдала вещизмом. В снимаемой ею комнатке на пятой линии было по-спартански просто, ничего лишнего, никаких там салфеточек-занавесочек. Как и я, моя подружка, довольствовалась малым: рюкзаком, гитарой и бутылкой вина в хорошей компании.
Помнится, я предложил ей сходить к знакомому барыге за шмотками, но она уперлась – ни в какую. К счастью, на ее ладной фигурке даже непритязательные одежды смотрелись довольно мило.
Наш первый совместный отпуск мы с ней решили провести вдвоем, дикарями в Крыму, на его безлюдном юго-восточном побережье.
Ближе к концу смены в мою машинку подсел очередной пассажир – немолодой товарищ профессорского вида, в очках и с объемным портфелем.
– На Васильевский, пожалуйста.
Я вырулил от Московского вокзала и влился в поток машин на Невском.
Некоторые водилы всю дорогу едут молча и хмуро, я же предпочитал разбалтывать своих пассажиров. А что такого?.. Во-первых, отвлечь пассажира от повседневной маяты-суеты – самое что ни есть доброе дело. Во-вторых, зачастую и сам почерпнешь чего-то новенького для своего интеллекта. А то ведь многие думают, что у водилы в голове и нет ничего, кроме баранки и колес. А я вот, к примеру, очень люблю читать там всякое, я всеядный и запойный в этом плане. Соседки по коммуналке всегда поднимают дружный ор, как только увидят меня, идущим в туалет с книгой…
Пассажир достал папку и принялся изучать какие-то бумаги. Мельком взглянув в них, я прочитал что-то о карьерных разрезах.
– Горняк? – спросил я.
– Горняк?.. – переспросил пассажир, после чего спрятал свои бумаги и повернул ко мне приветливое лицо. – Я, молодой человек, геолог! Всегда им был и останусь до конца своих дней!
– Мы тоже любим походы, – ввернул я свое.
– Эх, молодой человек… Эти ваши посиделки костра… – Он вздохнул за прошедшей молодостью. – Ничто не сравнится с радостью открытия нового месторождения для страны!.. Не знаю, поймете ли вы это…
– А что ж тут непонятного, – пожал я плечами. – Я вот тоже делаю свое доброе дело – доставляю людей в нужное им место.
– Да, да, – заулыбался пассажир, – кто-то и людей возить должен… Только, если все время колесить, то можно и разучиться ходить пешком.
– Ну, это не ко мне. К примеру, назавтра мы с друзьями собрались в очередной турпоход.
– Хорошее дело. И куда же направитесь?
– Куда-нибудь в сторону Зеленогорска.
– Терийоки, молодой человек, такое прежнее название этого городка. А знаете ли вы, сколько известных людей проживало прежде в тех местах?..
– Подумаешь, знаменитости, – нудные россказни о таковых меня раздражали ещё в школе. – Они так же, как и мы, ели, пили и в туалет ходили. Разве что бабла у них было больше, вот и сочиняли от нечего делать всякое.
Пассажир засмеялся, и это мне понравилось, а то многие лезут с нравоучениями.
– Тут вы почти правы, юноша – каждому своё, кому-то рюкзак с породой тащить, а кому-то искать в кабаках Прекрасную Незнакомку… Советую вам сходить на озеро Куолемаярви, теперь Пионерское, то есть.
– На Озеро Смерти? Не-а, моя подруга ни в жисть не согласится! Я столько раз её звал туда, а она в ответ впаривает мне легенду о злых духах этого озера. Слышали?..
– Это, которые требуют себе ежегодную дань – людские жертвы?
– Ну да, иначе нашлют наводнение.
– Успокойте свою подругу: последний раз уровень воды там поднимался в позапрошлом году, так что очередного наводнения, то бишь, завершения семилетнего цикла, ждать ещё пять лет.
– Не-а, все равно не согласится. Поедем куда-нибудь до Яппиля, а том пешком по лесу…
– Да, да, прекрасные места…
Он замолчал, видимо, опять вспоминая что-то свое. Я тоже перестал разговаривать. Вскоре мы подъехали к нужному месту. Получив оплату и дождавшись когда пассажир выйдет, я смачно потянулся. Всё!.. Да здравствует свобода!.. Теперь – домой, к моей подружке, к её божественному бюсту!.. И да здравствует чудесный жаркий юг!..
Далее я без приключений вернулся в парк и сдал смену, после чего направился домой.
Комната встретила меня тишиной. Не было ни Эдиты, ни записки. Странным было вот это, последнее. Она обожала писать мне разную чепуху типа «целую в…» или «ты мой х…», а потом заливисто смеялась в ответ на мои попытки разгадать эти многоточия. Интересно, о чем вы подумали сейчас. Ну вот так и я разгадывал, неверно, кстати, после чего мы с ней вместе оглушительно хохотали.
Эдиты не было, а лопать мне хотелось. Заглянув в холодильник, я выудил оттуда сухую тарань и пиво, тем и перебился. Потом достал рюкзак и принялся перебирать свои походные вещи.
Наверное, из-за непонятного отсутствия Эдиты я был какой-то несобранный. Достав из кармашка рюкзака выкидной нож, купленный недавно у соседа-сидельца, я зачем-то покрутил его в руках, после чего положил обратно в кармашек. Взял из шкафа теплую куртку с капюшоном, подумал, что на дворе лето, после чего зачем-то засунул ее в рюкзак. Затем полез за свитером и достал его, при этом из-под свитера выпала моя тетрадь со стихами. Да, да! Я недавно начал сочинять их для своей подружки, втихаря, и прятал в шкафу, под свитером. Ну, стихи – громко сказано, их было всего несколько, и показывать их Эдите я пока стеснялся. Покрутив в руках тетрадь, я засунул ее в рюкзак: выберу нужный момент и прочту…
Хлопнула входная дверь – пришла моя подружка и, напевая себе что-то под нос, принялась переобуваться. Я быстро застегнул рюкзак, чтобы она не заметила моей тетради, после чего обратился к ней.
– Привет, детка! Где тебя носило?..
Она задержалась с ответом на пару секунд, потом заулыбалась.
– А?..
– Где тебя носило, спрашиваю?
– Ходила в магазин.
– Да? И что же ты купила?
– Ничего. Кошелек забыла, – как-то, не совсем уверенно, ответила она.
Я подозрительно уставился на неё. Что-то мне не понравилось в её ответе, но что именно – понять я не мог. Так, подозрение, как у любого нормального мужика.
– Так пойдем вместе, скупимся на завтра, – предложил я.
Мы отправились в ближайший магазин за продуктами. Там я тихонько спросил знакомую кассиршу, была ли сегодня здесь моя подружка, и получил отрицательный ответ.
Эта странность сидела во мне, словно заноза в заднице, и не давала покоя.
Пока Эдита занималась приготовлением ужина, я расположился в мягком кресле и, наблюдая за её аппетитным телом, ударился в размышления.
Неужели она завела себе хахаля?.. Да нет, ерунда какая-то. Моя подружка, конечно, конфетка, когда мы идем вместе, на неё все пялятся. Но чтобы ею заинтересовался кто-нибудь всерьез? Быть этого не может. У неё и платьев-то нормальных нет, шьет себе сама из недорогих тканей, благо что на её фигуре все смотрится первоклассно. А её семья – ну что это вообще такое? Вместо отца прочерк, вместо нормальной матери пьянь – видел я её, ездили однажды в Лугу, по моему настоянию…
Мои размышления прервал веселый голос Эдиты:
– Иди ужинать, мыслитель! А то уже меня всю глазами съел!
Я зарычал и нетерпеливым тигром набросился на неё. Какой уж тут ужин…
Глава 2
На следующее утро мы с Эдитой стояли у касс на Финляндском вокзале и вглядывались в толпу, высматривая там третьего участника нашего похода – Марка Шульмана.
– Ну, и где же твой дружбан? – нетерпеливо спрашивала меня Эдита.
– Он такой же мой, как и твой, – парировал я, поправляя гитару за спиной.
– Нет уж!.. Это ты зачем-то привел его в нашу компанию!
– А что в этом плохого? – отбивался я. – Мы с ним дружим. Девушки у него нет, чего парню скучать в одиночестве?
– Вон он! – Эдита первая заметила в дверях курчавую рыжую шевелюру Марка, и её недовольство тут же сменилось радостной улыбкой.
Марк рысцой подбежал к нам.
– Ф-фу… Я не опоздал?
– Не опоздал. Вали за билетами, – распорядился я.
– Подержи-ка… Сюрпризик – лично для тебя! – И он сунул Эдите в руки новенький транзисторный кассетник, который до этого держал за спиной.
– Ух ты!.. – восхитилась Эдита, что меня неприятно кольнуло.
Настроение мое подпортилось. Дело в том, что я тайком от неё собирал деньги на вот такой же кассетник. И об этом недавно проболтался Марку. Вот же дурак… Мог бы догадаться, что Марк, сын высокопоставленных чиновников, легко позволит себе такую покупку, на которую я заначивал рублики чуть ли не год…
Марк вернулся с билетами, и мы заторопились на электричку, в последнем вагоне которой и разместились. Эдита села у окна, я примостился рядом с ней, Марк – тоже у окна, напротив Эдиты. Гитару я поставил между ними, под окно.
– Дай-ка… – Марк взял из рук моей подружки свой магнитофон. – Какую тебе кассету поставить?
– А какие есть? – Моя подружка сияла неподдельным интересом и восторгом.
– Самые модные, смотри: Галич, Высоцкий, ABBA, The Beatles, Boney M…
– Давай вот эту, – Эдита ткнула в одну из кассет.
– The Beatles, прекрасный выбор! Только вчера достал, с огромным трудом, у знакомого. Да ты вчера видела меня с ним…
Они так оживленно беседовали на пару, а меня вроде бы и не существовало.
– Эй, заткни фонтан, – не выдержав, рявкнул я Марку.
Тот удивленно вскинул рыжие брови.
– Ты чего?..
– Ничего!.. Заткнись, пока я не разбил твою коробку!.. С твоей рожей в придачу…
– Валентин! – возмутилась Эдита и сбросила мою руку со своего плеча. – Что за тон?.. Прекрати орать! Марк старался для нас!
Я склонился ближе к ней и злобно оскалился.
– Скажи – для тебя!.. Вчера, да?.. В каком это магазине вы вместе были?..
Глаза моей подружки забегали, и я понял, что не ошибся.
– Валёк, да ты что-то не то подумал, – примирительно произнес Марк.
– Да, золотце! – подпряглась и моя подружка.
– ИдиТы… – ответил я ей и отвернулся.
Я бы ушел от них, но электричка уже набрала ход, да и людей в вагон набилось под завязку, не пролезть. В проходах терпеливо стояли вечные старухи, куда их только черти носят в их неполные сто лет. Я поднялся и осчастливил одну из них, предложив свое место, древняя старушка юркнула туда резво, как молодая. Глядя на меня, такой же широкий жест сделал и Марк.
– Ну, побьешь меня, когда выйдем, пусть тебе легче станет, – примирительно сказал он мне.
Выяснять отношения среди чужих ушей мне не хотелось. Поэтому я холодно промолчал, хотя на языке так и вертелся вопрос: а есть за что?.. Ладно, позже я это обязательно выясню. И морду обязательно набить успею.
Колеса стучали, народ отвязно переговаривался – ещё бы, воскресный денек, дачи, внуки, грибы, все такое. И только мы втроем дулись друг на друга по разным углам. Прежде, как только электричка отправлялась, я брал гитару, и мы начинали петь. Точнее – играл на гитаре и пел в основном я, а чего скромничать, у меня неплохой слух и голос, бархатный баритон, как утверждала моя маман во время редких посещений. Ну, раньше, когда она ещё не оставляла надежды упечь меня в артисты… А сейчас из новенького транзисторного кассетника Весна-306 по вагону разносились голоса супермодной ливерпульской четверки, моя же гитара сиротски торчала под окном.
Вскоре народа поубавилось. Я дотянулся до гитары, взял её и сел на противоположной стороне вагона, у окна. Марк долго стоял, не решаясь куда притулиться, потом хмуро уселся на свое прежнее место, напротив Эдиты. Кассета закончилась. Эдита протянула ему магнитофон, их руки соприкоснулись, и Марк резко одернул свои.
Всю оставшуюся дорогу он мрачно молчал, видимо, представлял, как я его распишу.
В отличие от него, моя подружка на голубом глазу чирикала, пытаясь заговорить поочередно то с ним, то со мной. В Местерьярви она, лучась самой милой из своего арсенала улыбкой, заискивающе обратилась ко мне:
– Валёк, выходим на следующей, да?
Я равнодушно пожал плечами.
– Мне все равно где вы сойдете. Лично я еду до Куолемаярви. – И, взяв несколько аккордов, с громко и чувством запел: – Если др-руг оказался вдр-руг…
Эдита подскочила со своего места и возвысилась надо мной разъяренной фурией.
– Нет!.. Мы выйдем в Яппиля!..
– Пожалуйста, выходите… И не др-руг, и не вр-раг, а так…
– Значит так, да?!.
– Если ср-разу не р-разберешь…
– Мы выходим здесь! Ясно тебе?..
– ИдиТы. Плох он или хор-рош…
– Марк, пошли! – скомандовала Эдита.
Тот нерешительно топтался, колеблясь. Но я, зная теперь его продаж… э-э… компромиссную натуру, наперед догадался о его решении.
– Мы уходим, золотце, – ласково известила меня Эдита, таща в одной руке кассетник, в другой Марка. – Догоняй!
– ИдиТы. – Я завершил куплет мажорными аккордами.
Электричка остановилась, люд вышел. Я оглянулся – так и есть, сошли. Ну и идите вы оба на… Стоя на перроне, они переругивались, и, по всему, главенствовала в споре ИдиТы – как обычно.
Я отложил гитару, и пару перегонов чувствовал себя победителем. И в то же время меня одолевал вопрос, зудевший, как надоедливый комар: вот какого черта я завелся?.. Подумаешь, магнитофон…
На станции Тарасовской я внезапно подскочил, как ужаленный, и выпрыгнул из вагона в самый последний момент.
Людей было мало, в основном бабки, и они уже свернули на известные им грибные тропинки. Я потянулся, подставив лицо под слепой дождик, но тот тут же закончился. Мне захотелось искупаться вдали от всех; зайдя в лес, я направился к озеру Колечко.
Впереди меня, перекликаясь, рыскали вездесущие бабки-грибницы. Я быстро обошел их и вскоре остался один. Заблудиться я не боялся, поскольку все наши леса излазил с друзьями с детства. Здесь мы с ними не раз, удрав на целый день, играли в войнушки. Потом, повзрослев, разбавляли мальчишечьи компании девочками… Так что пусть ИдиТы не задирает нос, девчонок на свете много.
Первое время я шел, бесконечно перемалывая в душе свою ревность и обиду. Он думает, что отбил у меня девчонку, этот рыжий! Ага, так ему и обломилось! Не та штучка попалась… Я представлял, какие концерты ему сейчас закатывает моя языкатая подружка и злорадничал. А ты что, думал – это овечка? Да она же самая настоящая пила! Все кости тебе перепилит, сам сбежишь. Это я такой терпеливый, прощаю ей все выходки. А вообще – ну их, этих баб, и без них прекрасно живется…
Наконец впереди показалось озеро. Я решил отдохнуть и обдумать – в какую сторону все-таки двигаться. Поэтому, дойдя до воды, свернул вправо и пошел по тропке между деревьями, разыскивая удобное для отдыха местечко.
Вскоре таковое нашлось – это был крутой травянистый берег с небольшой полянкой наверху; там я и остановился. Сбросил рюкзак, сбросил одежду и спустился на крохотный песчаный пляжик. Оглядевшись и не увидев никого вокруг, я быстро сбросил труханы, и, оставшись в чем мать родила, прыгнул в воду.
Вдоволь наплававшись, я вышел и напялил одежду на мокрое тело. Тут же проснулся мой зверский аппетит, и я, достав из рюкзака бутерброды, заботливо приготовленные вчера подружкой, с аппетитом принялся жевать их. Вода остудила мою горячую голову, вымыла из неё дурацкую ревность и обиду, поэтому соображать я стал лучше.
Вот какого черта я взбеленился?.. Ну подумаешь, ИдиТы случайно столкнулась с Марком, и они вместе сходили в магазин, что здесь такого. Вон какие вкусные бутерброды она мне приготовила, мне, между прочим, а не этому рыжему, Марку, то есть… Наверняка они уже загорают на озере Комонь, как мы и намечали с Эдитой, а вот теперь Марк, а не ты, пялится на её сиськи… Хватит дурить, надо идти к ним!..
Я быстро собрался, на ходу дожевывая бутерброд, закинул за плечи гитару и рюкзак. Все, в путь! Подумаешь, двадцать километров, или сколько там, для бешеной собаки это не крюк. И я пошел лесом, напрямую, через заросли вереска.
Налетел внезапный ветер, затрепал верхушки сосен. Я вырос в этих краях, и я далеко не романтик, но простой парень, шоферюга. Однако в шуме сосен мне всегда чудилось нечто скрытое, таинственное. Вот и сейчас мне казалось, что сосны словно хотели поведать о чем-то, а может быть звали куда-то…
Я шел как на автопилоте, пока не услышал голоса, а затем среди деревьев показались палатки. Ясно, студенты… Я хотел пройти стороной, но тут меня окликнули:
– Валёк, ты?.. Погоди!
Ко мне направлялся мужик лет пятидесяти спортивного вида, вроде бы знакомый, ведь откуда-то ему известно мое имя. Я остановился, пытаясь вспомнить – кто это. Мужик протянул мне руку и, улыбаясь, спросил:
– Что, пацан, забыл как я тебе люлей вешал?..
Я хлопнул себя по лбу.
– Павел Денисович!.. Вспомнил…
Мы обменялись крепким рукопожатием. Одно время, ещё до армии, когда я ходил на тренировки по боксу, Павел Денисович был у нас тренером. Люлей на тренировках он навешивал не только мне, но и всем прочим пацанам. Помню, особо мне доставалось в спарринге с ним. Зато он поставил мой коронный удар – левый хук в корпус, правый в голову. Ну и еще отработал пару приемчиков самбо, это так, отдельно. После этого я счел себя достаточно опытным для уличных боев и прекратил тренировки.
Павел Денисович окинул меня быстрым и внимательным взглядом.
– Ты один? Куда двигаешься?
– А, к друзьям иду, в Яппиля.
– В Яппиля? – удивился мой бывший тренер. – Так это же в совсем другой стороне!..
– Чего?.. – не поверил я. – Быть такого не может!..
– Ну так сам вот посмотри, – он протянул мне компас.
Мне стоило только взглянуть, как я сразу понял, что оплошал как пацан! Я, действительно, шёл в противоположную сторону!
– Не может быть… – растерянно повторил я и помотал головой.
– Компас-то у тебя хоть есть? – осведомился Павел Денисович.
– Да на кой он мне… Я тут каждую тропинку знаю.
– Ты, парень, не форси! – назидательно произнес мой бывший тренер. – В лесу надо быть внимательным, как на тренировке. Вон у нас недавно девчонка одна пропала. Паслась с подружками вон там, на голубике, потом те спохватились – а её нет.
– Тут вроде бы и заблудиться негде, везде тропинки, да и люди попадаются… – пробормотал я.
– Оно-то так, да только нам пришлось часа три рыскать по лесу, хорошо, что нашли девчонку. Так что будь внимателен, парень.
Мы опять обменялись рукопожатием и распрощались. Я отправился своей дорогой, больше не сворачивая с проторенной тропы и держа нужный мне курс.
Глава 3
Лес вокруг меня жил своей обычной жизнью. Людей не было ни видно, ни слышно, и мне это нравилось: Эдита подпряглась ко мне сравнительно недавно, а до того я предпочитал путешествовать в одиночку и в тишине.
Ветер почти стих, но сосны все равно шумели, зачаровывали. Прислушиваясь к ним, я вывел для себя неожиданную и смешную закономерность: стоило мне подумать о своей подружке, как тут же налетал ветер, и тогда они шумели громко и раздраженно. В другое же время – словно вкрадчиво звали куда-то.
Спустя какое-то время я вдруг остановился: что-то было не так… Я принялся осматриваться. Мне показалось, что тропа опять не та, не в сторону Яппиля, а, наоборот – в сторону Куолемаярви! Неужели я опять сбился с пути?.. Пока я озирался, у меня появилось неприятное чувство, словно меня разглядывал некто невидимый. Вот ведь странно, сколько приходилось лазить в лесах, никогда ничего подобного я не испытывал!..
Я внимательно осматривался вокруг. Если не ошибаюсь, вон там, в зарослях папоротника, должен находиться дот!.. Зуб даю!.. Как я уже говорил, мы с мальчишками в детстве здесь все излазили, и доты знали как свои дачи. Кто не в курсе, в окрестностях Куолемаярви проходила так называемая линия Маннергейма, оборонительные сооружения финнов.
Я ломанулся через заросли папоротника, и минут через пять, действительно, увидел дот! Так это что же – я опять в противоположной стороне?.. Меня что – леший по лесу водит?..
Как бы то ни было, но то, что я увидел, меня очень заинтересовало, я даже думать забыл о том, что совершенно непонятным образом оказался не там, куда шел. Дело в том, что сейчас передо мной вместо полуразрушенного укрепления красовался совершенно новый дот! Даже старинная кованая дверь у него имелась, вместо зияющего провала.
Я озадаченно смотрел на укрепление. Потом решил, что кто-то восстановил дот, наверное, чтобы экскурсии водить. Видимо, это была работа каких-нибудь энтузиастов, ну, типа восстанавливающих братские могилы, разыскивающих захоронения бойцов, все такое.
Не мог же я пройти мимо! Любопытство взяло верх. Я приблизился к доту и с удивлением уставился на старинное дверное кольцо вместо ручки – насколько помнилось, такового мне не приходилось видеть на дотах, пусть даже и довоенных.
Я взялся за кольцо и только потянул дверь на себя, как она тут же резко распахнулась. Я еле успел отскочить в сторону, чтобы не получить по лбу. Из проема пахнуло резким холодом, что в жаркий летний день было особенно приятно. Я зашел внутрь и недоуменно уставился на странную обстановку. Сзади с треском захлопнулась дверь, но я даже не оглянулся: меня поразило нечто другое…
Дот в середине был совсем не похож на прочие, которые до сих пор мне приходилось видеть! Да, это было укрепление, но совершенно иное: такая себе круглая башня каменной кладки, метров пяти в диаметре и метров пятнадцати в вышину! По её внутренней окружности наверх поднималась винтовая лестница с площадками возле узких готических бойниц. Потолок был высокий, конусом.
Что за черт?.. Почему дот внутри оказался таким высоким? Почему здесь вместо обычной амбразуры – бойницы?
Я сделал несколько шагов вперед и остановился посередине удивительного помещения. Затем, перепрыгивая через несколько ступенек сразу, поднялся к ближайшей бойнице и выглянул из неё.
Меня взяла оторопь. Лес исчез! Вот так, буквально, бесповоротно! То есть, он был, но в отдалении, за внушительной стеной! А прямо внизу – оказывается, башня находилась на какой-то возвышенности – вместо леса и зарослей папоротника я увидел вполне приличный широкий двор, и был он заснеженным! Да, да, весь в снегу! Прямо виднелись ворота, по обе стороны которых стояли два воина, ряженых под средневековье, с пиками за спинами. Слева виднелась коновязь, справа – какие-то хозяйственные постройки…
Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66173398) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке
Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения